Первый миф, к сожалению, весьма популярен среди представителей российского «креативного класса» и примыкающих к нему предпринимательских кругов. Второй — среди представителей националистических движений. Из смеси этих двух мифов на бытовом уровне сформирована идеология современной «постмайданной» Украины. Порошенко с Яценюком распинаются с высоких трибун для вида о «решающем вкладе украинского народа в победу над нацизмом», а на низовом уровне полным ходом идет реабилитация и героизация коллаборационистов, украинские воинские части используют символику НСДАП и СС, ультраправые являются самой питательной средой для привлечения добровольцев в силовые структуры, а многие методы действий на Юго-Востоке и Донбассе просто под кальку списаны с гитлеровских.
Хотя это очень сложно с такой темой, но мы попытаемся минимализировать эмоции, и ответить на основные вопросы языком статистики, цитат и документов — в хронологическом порядке, согласно развитию событий.
История о «русском быдле»
История ксенофобского, шовинистического отношения к жителям России уходит в Европе (и, в частности, в Германии) в глубину столетий. Но наиболее показателен в смысле предыстории в этом плане 19 век.
Русофобские настроения раздувались и в годы наполеоновских войн, и в ходе революционных событий 1848 года, когда население Европы пугали «ордами казаков и калмыков», которые в случае прихода будут «убивать, грабить и бесчестить». Продолжилось нагнетание этих настроений и в 1860-е годы. Русских пытались изобразить «наследниками монголов», которые остановятся «только на берегу Атлантического океана». Шовинистические характеристики русских были включены даже в школьные учебники времен кайзеровского рейха в 1890-е годы: «Русские — это полуазиатские племена. Их дух не является самостоятельным, чувство справедливости и реальности заменены слепой верой, им не хватает страсти к исследованиям. Раболепие, продажность и нечистоплотность — это чисто азиатские черты характера».
Те, кто учились по этим учебникам в школах, к моменту прихода Гитлера к власти были зрелыми людьми в возрасте «за 40, воспитавшие в таком же духе своих детей. Зерна гитлеровской ненависти падали в благодатную почву.
Новый пик антироссийской пропаганды пришелся на годы Первой мировой. После поражения в ней по домам расходились миллионы германцев, обозленных, оскорбленных и склонных еще больше ненавидеть всех своих противников. Многие немцы рассматривали Россию как потенциальную колонию с неисчерпаемыми природными ресурсами и досадной помехой в виде населения. Оккупация 1918 года только разожгла в них аппетит и жажду наживы. Вынужденные бежать из России и прилегающих к ней земель представители элиты (особенно германцы по крови) по понятным причинам тоже разжигали ненависть ко всему русскому. На всех этих не самых высоких чувствах и предстояло сыграть неудавшемуся художнику Адольфу Гитлеру, который с помощью знакомых ученых и мистиков стал подводить под них прочную идеологическую основу.
Адольф Гитлер, «Майн кампф»:
«Тем самым мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешнеполитическим направлением нашей довоенной политики. Мы начинаем с того, на чем остановились шесть столетий тому назад. Мы прекращаем вечное германское устремление на юг и запад Европы и обращаем взор на страну на Востоке. Мы расстаемся, наконец, с колониальной и торговой политикой довоенного времени и переходим к территориальной политике будущего. Когда мы сегодня говорим в Европе о новых землях, мы можем в первую очередь думать только о России и подчиненных ей пограничных государствах… «
Адольф Гитлер, «Майн кампф»:
«В течение столетий Россия жила за счет именно германского ядра в ее высших слоях населения. Теперь это ядро истреблено полностью и до конца…Это гигантское восточное государство неизбежно обречено на гибель. К этому созрели уже все предпосылки. Конец еврейского господства в России будет также концом России как государства. Судьба предназначила нам быть свидетелем такой катастрофы, которая лучше, чем что бы то ни было, подтвердит безусловно правильность нашей расовой теории…»
Все сказки доморощенных фанатов Гитлера о том, что он де «не хотел» зла славянам, разбиваются об эти слова, написанные на самой заре его политической карьеры.
Гитлер и его сообщники многое подчеркнули из трудов американского расиста Лотропа Стоддарда, который, судя по всему, весьма вольно и своеобразно трансформировал идеи Ницше. Стоддард говорил и о «дегенаративности» славян и о «идиотизме» коммунистической политической системы. Для описания представителей политического руководства России он применил термин «the Under-man» (под-человек), который затем трансформировался в «унтер-менш», а также — «subhuman», «недочеловек» (который не так давно употребил для обозначения жителей Донбасса и Юго-востока Украины премьер Арсений Яценюк). Идеи «славянского под-человека» развил один из основных идеологов нацизма Альфред Розенберг. Из Ницше нацистами был заимствован, правда, в несколько искаженном виде, и термин «сверхчеловек».
Отметим сразу. Нацистская идеология не была стопроцентно однородной. В рамках ее концепций велись своего рода людоедско-философские дискуссии, сводившиеся к тому, к какой группе или подгруппе относить тот или иной народ, кого стоит уничтожить, а кого — превратить в рабов. Чтобы не вдаваться в тонкости каждого из суждений и не превращать статью в целую энциклопедию, попытаемся привести их к некоему общему знаменателю.
Теория расового превосходства
Согласно расовой теории, нацисты делили окружающие народы на три основные группы. Первую они считали близкой себе и подлежащей онемечиванию (скандинавы, датчане, голландцы). Вторую (в первую очередь, англичан и французов) — также считали близкими, но уже с некоторыми оговорками. Третью они считали принципиально отличающейся от «арийцев» по крови — к ней относили в первую очередь славянские народы. Те из их представителей, кто имел «нордические признаки», могли быть онемечены. Остальные (а таковых абсолютное большинство) подлежали либо низведению до состояния прислуги и рабов, либо выселению и уничтожению. Вне категорий были евреи, цыгане, темнокожие, которых считали подлежащих тотальному уничтожению без вариантов. Кстати, расовая теория и определила разность подходов к населению на «Западном» и «Восточном» фронте.
Вот что напишет в 1941 году командующий 17-ой армией генерал-полковник Хот: «Поход на Восток должен закончиться иначе, чем, например, война против французов. В это лето нам становится все яснее, что здесь, на Востоке, борются друг против друга два внутренне непреодолимых воззрения: германское чувство чести и расы, многовековое немецкое воинство против азиатского типа мышления и примитивных инстинктов, подогреваемых небольшим числом в основном еврейских интеллигентов: страх перед кнутом, пренебрежение нравственными ценностями, уравнивание по низшим, пренебрежение своей не представляющей ценности жизнью…»
В Западной Европе немецких военных обяжут максимально лояльно относиться к местному населению, от ответственности же за преступления в отношении жителей СССР они будут освобождены официально. Но об этом — чуть ниже.
Сейчас — еще немного «предвоенной идеологии» и идеологии самого начала войны.
Альфред Розенберг: «Вновь много говорят о Европе и европейской культуре. В Москве ей была объявлена война не на жизнь, а на смерть. А в Женеве эту культуру позорно предали ее же мнимые защитники с принятием советской Иудеи»…
Выступление рейхсфюрера Генриха Гиммлера: «На одной стороне стоит национал-социализм: идеология, основанная на ценностях нашей германской, нордической крови. Стоит мир, каким мы его хотим видеть: прекрасный, упорядоченный, справедливый в социальном отношении, мир, который, может быть, ещё страдает некоторыми недостатками, но в целом счастливый, прекрасный мир, наполненный культурой, каким как раз и